Отправлено: 07.06.11 20:40. Заголовок: Версия Л.А. Черейского о месте отправления пасквиля
Добрый вечер! В книге "Последний год жизни Пушкина", Москва, Издательство "Правда", 1988 год на странице 311 есть рассказ о том, что Л.А. Черейский на основании отметки 58 на единственном сохранившемся конверте, в котором был вложен пасквиль, на имя Михаила Юрьевича Виельгорского, установил, что письмо было отправлено "из мелочной лавочки в Большой Коломне в Прядильной или Покровской улице, в доме мещанина Фомина". Но в статьях об истории Санкт-Петербургской городской почты сказано, что до 1850 года в городе было только 17 округов разбитых на 42 приёмных пункта. Таким образом, в 1836 году 58 приёмного пункта просто не могло существовать! В книге ссылаются на статью Л.А. Черейского в газете "Пушкинский вестник", 25 мая - 07 июня 1987 года. У кого-нибудь сохранилась эта статья? На что ссылается в ней Л.А. Черейский?
Отправлено: 17.06.11 09:34. Заголовок: Уважаемый Кот! Я не ..
Уважаемый Кот! Я не навязываюсь! Ни в коем случае! Вопрос-то опять-таки для меня был конкретный - пасквиль, присланный А.С. Пушкину - это по форме диплом или протокол? Не более того! И второй вопрос: может ли рыцарский капитул сделать заместителем Великого магистра - новобранца, не рыцаря ордена? Я, даже в шутовской практике, таких случаев пока не встречал! Где в Пасквиле написано, что Пушкин стал рогоносцем?
Уважаемый AlexeyTuzh! Пасквиль - это протокол (или диплом на должность). Об этом уже писалось. Но выводы из шутовского протокола не более убедительны и не менее разнообразны, чем выводы из шутовского диплома. Намеков можно найти сколько угодно и какие угодно. Но на намеках нельзя построить картину, бывшую в реальности.
Уважаемый Кот! Сохранились и орденские дипломы и протоколы орденских капитулов 1830-х годов! Текст пасквиля - это текст именно протокола, об этом действительно писалось уже ранее. Поэтому об А.С. Пушкине на основании пасквиля несправедливо говорить, что он стал членом ордена Рогоносцев, а правильнее говорить, что уже существующий член ордена теперь получил два новых назначения, причём одно - должность, а другое - форма послушания (историограф). По-моему, это не намёк, а именно соблюдение формальной процедуры.
Отправлено: 18.06.11 14:54. Заголовок: Возвращаясь к теме -..
Возвращаясь к теме - нашёл две статьи, упомянутые нами в дискуссии: Пролистал "Северную пчелу" и "Санктпетербургские ведомости" за 1833 (исправлено) год в Химках - вложений с адресами в них нет! К сожалению! Так что только питерцы могут помочь нам в этом! Может быть кто-то отзовётся? "Пушкинского праздника" за 1987 год тоже в Химках нет! "Но никто и не говорил, что будет легко!" Я так и не понял - в чём же всё-таки тайна номера 58, откуда Л.А. Черейский берёт информацию для громких выводов, и как связана Большая Коломна с голландским посольством тоже пока постичь не смог...
Уважаемый AlexeyTuzh! Спасибо за статьи! Тайны никакой нет. Вернее все так и осталось тайной, как и было. Адрес приемного места №58 ничего не раскрывает, а набор фамилий людей, якобы участвовавших в составлении пасквиля, абсолютно не аргументирован.
Уважаемый AlexeyTuzh! Только сейчас обратил внимание на то, Вы смотрели газеты за 1837 год (или это описка?) Объявления же со списками приемных мест были придложены к газетам в январе 1833 г., если верить статье Алямовского. Заметка, которую я приводил, была именно в "Северной пчеле" 1833 г., но, по-моему, к тому экземпляру, который я смотрел, никакого приложения не было. Между прочим, знаете ли Вы, что самый полный комплект "Санктпетербургских ведомостей" находится, как ни странно, не в газетном зале в Химках, а в основном здании Ленинки. Там можно их найти в каталоге периодики. Шифр я помню уже наизусть: А (114-121)/1. Я им постоянно пользуюсь. Про комплект 1833 г. не помню (я давно его смотрел), а в комплектах 1835 и 1836 гг., которые я смотрел очень внимательно и недавно, при многих номерах газет сохранились самые разнообразные прилагавшиеся к ним объявления. Наверное, имеет смысл пролистать январь 1833 г. Кроме того, как я понял Алямовского, список мест был приведен в январе 1833 г. в газете Journal de St.-Petersbourg. Эта газета есть в Химках, в том числе и за 1833 г., но, насколько этот комплект полон, не знаю.
Уважаемый Кот! Спасибо за ссылки! Да, я посмотрел в Химках все источники, на которые ссылается Алямовский в своей статье. И на французском и на немецком! Статья в "Северной пчеле", на которую Вы ссылались и приводили - есть, а вот каких-либо приложений - нет! 1837 - описка! Конечно же 1833! Январский список 42 приёмных мест у меня есть! Он же был в статье 1894 года, а вот списка дополнительных 31 пункта, о которых написано в "Северной пчеле" № 71 от 30 марта 1833 года - нет! А номер 58 именно там. В обеих статьях "Ленинградский рабочий" - неточности, а в книге 1844 года "Адрес-календарь" похоже опечатка. Если интересно - могу расписать подробнее. В журнале "Советский коллекционер", на который также ссылаются в вопросе о номере 58, вообще сказано, что в начале 1834 года приёмных пунктов было уже 110. Ссылок нет! Загадка какая-то...
В обеих статьях "Ленинградский рабочий" - неточности, а в книге 1844 года "Адрес-календарь" похоже опечатка. Если интересно - могу расписать подробнее.
Уважаемый Кот! Нашёл сегодня время в обед и посетил Ленинку. Посмотрел подшивку газеты "Санктпетербургские ведомости" за 1833 год. Действительно гораздо больше дополнительных материалов, нежели в экземпляре, который хранится в Химках. Но про почтовые приёмные места, к сожалению, ничего нет! Увы... Про неточности напишу через день.
Отправлено: 23.06.11 06:25. Заголовок: Цейтнот, но постараю..
Цейтнот, но постараюсь изложить всё последовательно. Ссылка у Л.А. Черейского была на фразу из "газет": "Таким образом, интересующий нас приёмный пункт номер 58 находился тогда "в Большой Коломне, в Прядильной или Покровской улице, в доме мещанина Фокина". С помощью "Адреса-календаря Санкт-Петербургских жителей" К. Нистрема (1844 г.) мы отыскали этот дом". Позднее Е. Краснова и С. Пушкин уточнили этот же адрес по "Нумерации домов..." 1836 года. Но всё дело в том, что в этой книге для этого угла указаны разные владельцы! Дом № 48 по Английскому проспекту - мещанина Фокина (и в книге 1836 года и в книге 1844 года), а дом № 25 по Прядильной улице - "Фокина, мещан. наслед" в книге 1836 года (стр. 227), а в книге 1844 года - вообще Фомина, а не Фокина. В книге 1836 года речь, вероятно, идёт о наследнике(ах) мещанина Фокина, а в последнем случае - вполне возможна опечатка, хотя соседний дом по Английскому проспекту тоже принадлежал в 1844 году именно Фомину, а не Фокину. В общем, дело тёмное и лучше указывать просто дом № 48 по Английскому проспекту - по крайней мере в обеих книгах он просто дом мещанина Фокина.
Отправлено: 23.06.11 18:31. Заголовок: Можно я в этой ветке..
Можно я в этой ветке вопрос задам? А почему Эмма Герштейн не стала допытываться, кто же скрыт под псевдонимом "Белый" в дневнике и в переписке императрицы Александры Фёдоровны? С точки зрения того, что сама царица была "Белая роза" - узнать кто же реальный человек, скрытый под тем же цветом, было бы очень интересно! Но насколько я помню - у царицы только записки и письма на французском, дневник она вела на немецком. Я не владею в такой степени этим языком... Да и издавать её дневник, похоже, никто не собирается. Вообще забавная была ситуация осенью 1836 года - царь ревновал жену к одному кавалергарду, а Пушкин - к другому! "Братья по несчастью"...
Странный вопрос!.. Нужно само слово ревность или слова современников, которые можно трактовать как чувство ревности? Ну, например, письмо С.Н. Карамзиной А.Н. Карамзину (19-20 сентября 1836 года): "...так что получился настоящий бал, и очень весёлый, если судить по лицам гостей, всех, за исключением Александра Пушкина, который всё время грустен, задумчив и чем-то озабочен. Он своей тоской и на меня тоску наводит. Его блуждающий, дикий, рассеянный взгляд с вызывающим тревогу вниманием останавливается лишь на его жене и Дантесе, который продолжает всё те же штуки, что и прежде, — не отходя ни на шаг от Екатерины Гончаровой, он издали бросает нежные взгляды на Натали, с которой, в конце концов, всё же танцевал мазурку. Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий. Боже мой, как всё это глупо!" Как раз осень... Но возможно я вопрос не понял!
А Эмма Герштейн пишет в своей статье "Вокруг гибели Пушкина" ("Новый мир", 1962 год, № 2): "К тому же у царицы и её фаворитки были свои секреты, которые они ревниво и предусмотрительно оберегали от чужих глаз. Соблюдая величайшую осторожность, они ограничивались в своей переписке мимолётными намёками, заменяли имена и фамилии кличками или каким-нибудь условным знаком. Внимательное ознакомление показывает, что в письмах тридцатых годов играли особую роль три персонажа: Белый (Blanc), Маска (Masque) и Бархат (Velours). Немало усилий понадобилось, чтобы выяснить, кто скрывается за этими интимными прозвищами. Сделать же это было тем важнее, что именно эти лица оказались причастными к интриге, которая велась против Пушкина и которая вызвала его гибель. В результате анализа удалось обнаружить тесную связь Дантеса с ближайшим окружением императрицы и ввести в число участников враждебной Пушкину придворной интриги целый ряд новых лиц. Впрочем, предоставляем читателю самому убедиться в правильности этих выводов." И всё! Больше "Белый" в статье не упоминается! На мой взгляд противоречие в высказывании!
Нужно само слово ревность или слова современников, которые можно трактовать как чувство ревности?
Если уж говорить о ревности, то желательно ее увидеть, но по документам она совершенно не просматривается. То, что видит Карамзина - некое возбужденное состояние Пушкина, его взгляд, который кажется ей одновременно и диким и рассеянным (странное сочетание несочетаемого!), отнюдь не означает, что речь идет о ревности. У Пушкина было много причин оставаться в те дни грустным, задумчивым и чем-то озабоченным... И если при этом он останавливал свой взгляд на жене или ее ухажере, то и в этом нет ничего странного. Как раз было бы нелепо, если бы он, напротив, был занят исключительно Софией Карамзиной или, к примеру, ее братьями, не обращая на жену никакого внимания Скрытый текст
Так и хочется сказать сплетнице Карамзиной: да оставьте вы его в покое, не лезьте в душу, уймитесь со своим пристальным разглядыванием: все равно дальше собственного носа ничего не увидите!
Гораздо важнее и точнее этой болтовни светской кумушки слова Пушкина, сказанные Соллогубу: "Жена моя - ангел. Никакое подозрение коснуться ее не может". Да и все, что происходило в доме на Мойке в последние часы его жизни говорит скорее о том, что Пушкин считал раненной ее, а не себя (так оберегал ее от боли душевной, будто от физической). Какая тут ревность, когда после поединка он говорит: Будь спокойна, ты невинна в этом... и. т.п.
И еще. Уже не от себя, от Ахматовой. Она справедливо считала, что описание поведения Пушкина в письмах С. Н. Карамзиной очень механично, в нем совершенно отсутствует элемент живого наблюдения, а присутствует «какой-то раз навсегда принятый пошловатый и небрежный тон» людей, «враждебно настроенных к Пушкину» (цит. по книге: Герштейн Э. Г. Память писателя. Статьи, исследования 30–90-х годов. СПб., 2001. С. 497.).
Уважаемая Natalie! Я "враждебности" Карамзиных к Пушкину в их письмах не почувствовал! Кстати, их тоже пришлось собирать (чтобы прочесть последовательно) из разных мест (из книги "Пушкин в письмах Карамзиных 1836-1837 годов", М-Л, 1960, а остальные из журнала "Старина и Новизна"). Скорее они сочувствуют молодым - Дантесу и Натали Пушкиной, всё-таки это сверстники, а Пушкин - "старый" муж из водевилей. Это не враждебность, а скорее сочувствие сложившейся ситуации. Всё-таки салон Карамзиных - это два поколения, даже три поколения: те, кто застал войну 1812 года, те, кто был молодым во время восстания декабристов (в том числе Пушкин) и те, кто был молод, весел и беззаботен в 1836 году, но знал, что есть Кавказ с его войной (со всеми вытекающими оттуда плюсами и минусами). Общество само собой разбилось на пары - Пушкин уж точно бы не стал танцевать со своей женой, которая без танцев жить не могла! Дантес по уши влюбился в чужую жену, которая танцует мазурку и кадриль на шестом месяце беременности (Ташей)! Вообще говоря - удивительный мужчина, сейчас таких случаев я не встречал!
AlexeyTuzh пишет: 1."Я враждебности" Карамзиных к Пушкину в их письмах не почувствовал!" Ахматова почувствовала...
2. "...они сочувствуют молодым - Дантесу и Натали Пушкиной, всё-таки это сверстники" Софи Карамзина - 1802 года рождения! Кому она сверстница: Дантесу или Пушкину?
3. "Дантес по уши влюбился ..." Еще один миф... Только обсуждать его не стану - увязнем,как в прошлой теме
Что касается "враждебности" Карамзиных по отношению к Пушкину, то я бы так не сказал. Прежде всего не надо всех Карамзиных рассматривать заодно. Они все по-разному относились к Пушкину. Александр - достаточно искренне дружески, Екатерина Андреевна - дружески покровительственно, а вот Софи, любившая светскме сплетни, и к Пушкину часто относилась как к объекту светских пересудов, легко усваивая при этом чужие мнения, хотя, конечно, специальной враждебности она к Пушкину не испытывала. Поэтому к рассказам и суждениям Софи о Пушкине надо относиться достаточно критически, на мой взгляд. А в сентябре 1836 года забот у Пушкина было более чем достаточно - и материальных, и издательских, чтобы выглядеть озабоченным и рассеянным.
Что касается танцев Натали на шестом месяце беременности, то несмотря на письма Дантеса, это вызывает очень большие сомнения. Между прочим в письме от 20 января 1836 г. он пишет, что общается с ней между двумя ритурнелями контрданса. Но танцует ли она сама при этом? Уже 1 декабря 1835 г. Александрина Гончарова отмечала в письме, что Наталья Николаевна «кое-как ковыляет». Очень сомнительно, чтобы она танцевала контрдансы (кадрили) через полтора месяца после этого. Годом ранее, в январе 1835 г., находясь на этой же стадии беременности, Наталья Николаевна, по словам той же Александрины, «почти не выходит, так как она даже отказалась от балов из-за своего положения» (см. ее письмо от 28.01.1835). При том, Наталья Николаевна не могла не помнить о том, что произошло в 1834 г., когда у нее случился выкидыш после танцев, а она была тогда, явно, на значительно меньшем сроке беременности, так как совсем ее не ощущала.
Уважаемый Кот! Согласен с Вашими комментариями от начала и до конца. У меня вообще сложилось впечатление, что в январе-феврале 1836 года в письмах Дантеса говорится не о Н.Н. Пушкиной! Что касается "между двумя ритурнелями котрданса" - здесь речь может идти только о танце с чужой женой, так как Дантес особо отмечает, что только тогда у него появляется возможность сказать ей незаметно для других несколько слов. Если бы речь шла о том, что он, потанцевав, подходит к объекту своего обожания, чтобы что-то ей сказать, а потом вновь возвращается к танцу - во-первых, это сразу бы заметил муж, а во-вторых, он оскорбил бы этим и даму, с которой он танцевал, и даму - с которой он должен танцевать следующий танец. Дважды перечитав его январское и февральское письмо к Геккерну, я для себя решил, что речь там идёт о замужней женщине (Идалия Полетика?), но никак не о Наталье Николаевне Пушкиной! Если бы я был Геккерн и знал бы о беременности Н.Н. Пушкиной - ни за что бы не догадался, о ком говорит мой "сын"! Но Идалия Полетика тоже не подходит! Дантес указывает, что имя красавицы Геккерн поймёт, если вспомнит о ещё одной красавице, блистающей на балах. Хотя он может иметь в виду не её имя, а фамилию! Но и тогда Полетика - неподходящий вариант! Может всё наоборот? И Дантес влюблён в этот момент в одну из сестёр Шернваль? Хотя Пушкиной была только Эмилия... Ух ты! Дантес соперник Вяземского?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 5
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума